Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

— Нет, мэм. Все равно с радостью поеду с вами в Маргит, — ответил Финн. — Я потом еще могу их нагнать, если буду знать, где искать.

— Очень хорошо, благодарю. У меня есть дело к моему кузену, который, как ты знаешь, в удрученном состоянии. В письме, привязанном к мячу, он просил меня о встрече. Я рада, что ты будешь рядом. Отправимся часов в восемь утра. В фирме «Уитман», что совсем рядом с Променадом, можно взять небольшой фургон.

— Пойду в Бродстейрс сразу же, как проснусь, — сказал Финн.

— А тебе не страшно остаться одному ночью здесь, в Мористом?

— О нет, мэм. Я помню, что вы говорили про пещеру, а заодно сниму все картины с верхнего этажа и уберу их в чулан, если, конечно, вы не хотите, чтобы я сжег их на пляже.

— Да, я хочу именно этого, Финн. Спали их дотла, если найдется время. Слыхал поговорку, что новая метла чисто метет? Надо вымести прочь паутину, пауков и тени прошлого. Увидимся завтра утром.

* * *

Карета бодро тронулась вверх по склону холма, и Элис испытала необычный прилив радостного возбуждения, смешанного с гневом. Глядя на море, она думала о бароне, и своем дядюшке, и странных извращениях порочных людей с их тайными желаниями и причудливыми наклонностями. Она достала из сумочки записку Боннета, доставленную с помощью крикетного мяча, и зачитала вслух троим своим спутникам:

— «Дорогая Элис, в память нашей детской дружбы прошу о встрече в таверне „Ласточка“ у причала в Холодной бухте. Если понадобится, я буду ждать там весь день. Твой покорный слуга, Коллиер Боннет».

— Приглашение, — сказал Гилберт. — Дерзкий парень, что и говорить.

— Он чего-то очень боится. По-моему, кто дерзок, так это барон. Ты был совершенно прав, Гилберт, в своих опасениях на его счет. Полагаю, он с самого начала знал, кто такой Пиквик, как и то, что таким образом он скроет настоящее имя моего кузена. Наверняка сам барон и придумал этот обман с подложным договором. Он заставил несчастного Коллиера его подписать, чтобы на время завладеть Мористым.

— Пожалуй, лучше отменить нашу исследовательскую экспедицию в Пегвелл и поехать с тобой в Маргит.

— В этом нет никакой необходимости. Финн согласился сопровождать меня в Маргит завтра утром. Коллиер будет стесняться в твоем присутствии. А Финн его не смутит. Очень надеюсь, что он облегчит душу и мы с ним помиримся.

Перед ними показались белые трубы гостиницы «Ройал Альбион», и Фробишеры, дядя и племянник, верные себе, принялись обсуждать ужин: паштет из ветчины, устрицы, дуврская камбала, баранина из Ромни-Марш с молодой картошкой, запеченной в мясном соке, и гора стилтонского сыра на десерт. Возможно, шампанское, чтобы отпраздновать событие.

— Я не отказалась бы на десерт от сладкого пудинга на пару. С мороженым, — добавила Элис и поняла, что она отчаянно проголодалась и столь же отчаянно счастлива. — Это хороший дом, — сказала она Лэнгдону, кладя руку ему на колено, — теперь, когда мы выставили барона.

ГЛАВА 8

НАДВИГАЮЩИЙСЯ ШТОРМ

Финн быстро снял все мерзкие картины, чтобы сжечь их до темноты и успеть заглянуть в морскую пещеру, пока ее освещает низкое предзакатное солнце. Фантазии неизвестного художника его не особенно задевали, разве что немного смущали. Они напоминали иллюстрации к приключенческому роману, но с оттенком непристойности. Взгляд невольно притягивали изображенные на них ужасы, а ничего другого на картинах не было. От таких картин Клео и Эдди наверняка приснятся кошмары, а этого достаточно, чтобы сжечь их без всякого сожаления.

Парнишка взял на себя смелость заглянуть в шкафы и обнаружил еще полдюжины небольших вставленных в рамки изображений нагих грешников, корчащихся в адских муках. Финн отнес их вниз к остальным и свалил в тачку, решив пока не трогать многочисленные черепа и сморщенные засушенные головы. Против них он ничего не имел — наоборот, может быть, профессор сочтет эти штуки ценными для науки.

Финн откатил тачку на пляж, ниже полосы водорослей и плавника, оставленных приливом, и составил из картин шаткий шалаш, подрагивающий на свежем ветру. Вылив сверху горшок лампового масла, он зажег спичку, дал ей разгореться в сложенных ковшиком ладонях и бросил в кучу. Пламя мгновенно охватило старые деревянные рамы и холсты, и костер взметнулся ввысь, выбросив в небо такой столб дыма, что парнишке пришлось отступить назад.

Всего за несколько минут холсты почернели и съежились, а горящие рамки начали оседать. Ветер раздувал пламя, и вскоре вся куча превратилась в пепел — адская участь адских картин. Прилив смоет остатки пожарища без следа.

Прибой все усиливался, на рифах в дальнем конце бухты вздымались огромные буруны, по воздуху неслись брызги и пена. С южной стороны на небе клубились тучи — шторм приближался. Финн стал подниматься к дому, толкая перед собой тачку, и приостановился на склоне, глядя на море и освещенный лучами заходящего солнца пароход, находившийся на прежнем месте за рифом. Удивительная беспечность капитана — стоять на якоре так близко от берега перед надвигающимся штормом, да еще рядом с мелями Гудуин! Но Финну некогда было разглядывать корабль самоубийц: солнце уже заходило, а прилив быстро поднимался.

В кухне за дверью из толстых досок находилась комнатка, про которую рассказала Элис: затхло пахнущая кладовка со множеством открытых полок и шкафов. На стене висели два мотка грязной веревки, на полу рядом со ржавым плотницким инструментом стоял открытый бочонок, полный проржавевших гвоздей, и все это покрывал слой пыли и паутины. В углу была прислонена плетеная лодка из ивняка, обтянутая просмоленной кожей, насквозь прогнившая и никуда уже не годная, а рядом с ней — широкое весло. На одной из полок обнаружилось пять ламп, две жестянки с ламповым маслом и жестяная коробка со спичками — все довольно новое; видимо, этими вещами недавно пользовались.

Пол закрывал толстый ковер, и Финн, отодвинув его в сторону, увидел откидной люк. Люк запирался деревянной перекладиной на железных скобах вровень с полом. Замок — простая защелка, явно предназначенная исключительно для того, чтобы никто не мог залезть снизу, — легко поддался, и Финн быстро открыл люк. В кладовку из пещеры ворвался ветер, несший мельчайшие брызги пены, пахнущий рыбой и водорослями.

Парнишка взял с полки лампу, зажег фитиль, спустился по короткой деревянной лестнице на песчаный пол пещеры и огляделся, пытаясь оценить объем произведенных при ее создании работ. Явно это дело рук контрабандистов, соорудивших себе идеальное логово.